Рассказ Коли, безумно радовавшегося освобождению, занял всего несколько минут. Гости слушали его, открыв рты, потому что история была проста и напоминала поучительную детскую сказку о доверчивом зайце, приютившем в своем домике коварную лису.
Родители Коли разошлись еще несколько лет назад, поэтому он был предоставлен самому себе и всегда испытывал материальные затруднения, тем более, что стипендию платили не всегда, да и того, что платили, хватало разве что на хлеб и чай. По совету знакомого Коля рещил сдавать пустующие комнаты в аренду. Квартиранты нашлись быстро, одну комнату приспособили под офис своей фирмы ("Консалтинг-ЛТД"), а вторую под жилье. Через полгода попросили сдать еще одну комнату - под склад. Коля не возражал, ему хватало спальни, а деньги за аренду жильцы платили исправно. Но потом в руководстве фирмы произошли изменения, пришел новый босс - тот самый мордоворот, которого успокоил Стас первым, и начались конфликты.
Сначала, сославшись на временные "коммерческие неудачи", квартиросъемщики стали задерживать плату. Потом уменьшили сумму выплат за месяц. А неделю назад, когда Николай робко напомнил о долге, гости взбеленились и объявили ультиматум: "Или ты оформляешь квартиру на нас, или пожалеешь, что родился на свет!" Николай от такого заявления опешил, пробормотал, что пойдет в милицию, и тогда его избили, связали и бросили в ванную с водой, где он и пролежал пять дней без еды и питья, пока его не освободили.
- Ну и зверье! - протянул Виктор, с жалостью глядя на дрожащего от перевозбуждения и слабости приятеля. - Что будем делать, Стас? Может, действительно позвоним в милицию?
Стас вышел из комнаты Николая, где тот ютился все это время до инцидента, тихо сказал приходившим в себя парням:
- Выметайтесь отсюда и побыстрее, если не хотите, чтобы вами занялась милиция или более серьезная контора.
- Мы тебя... гад!.. на ремни порежем!.. - начал было один из помятой четверки. Квадратнолицый, зеленый от удара, которым его сгоряча наградил Стас, держась за грудь, медленно встал, шаря вокруг себя и в карманах.
Поглядел на Стаса, тот кивнул:
- Пушки ваши я забрал, не стоит их искать. И давайте пошевеливайтесь.
- Хлопец, ты понимаешь, на кого наехал? Мы же...
Стас шагнул вперед, и мордатый шеф "консалтинговой компании" отшатнулся, умолк. Стас подтолкнул его к выходу, помог остальным, туго соображавшим, что происходит, выбраться из квартиры на лестничную площадку и закрыл дверь. Приятели, выглянувшие из спальни Николая, смотрели на него во все глаза.
- А если они вернутся? - спросила Люба.
Словно в ответ на ее слова послышался стук в дверь, потом длинный телефонный звонок. Студенты переглянулись.
- Я же говорила...
Стал открыл дверь.
- Ну?
- Наши вещи... - хрипло сказал квадратнолицый. - Не присвоишь же ты их себе.
- Сейчас вынесем. - Стас повернулся к своим. - Давайте выгрузим их хлам.
Они вынесли на лестничную площадку и в коридор компьютер, факс, ксерокс, телевизоры, несколько сотовых телефонов, одежду квартирантов, с десяток тонких папок, небольшой сейф и две дюжины коробок с каким-то дурно пахнущим товаром. После этого Стас пожелал парням удачи и услышал в ответ угрозу:
- Мы тебя, щенок, в гробу достанем и яйца отрежем!..
Стас, закрывавший дверь, оглянулся на говорившего, покачал головой, ответил с иронией:
- Наверное я плохо объяснил, что может произойти с вами в случае очередного наезда. Лучше бы вам тихо исчезнуть и не высовываться какое-то время. Честное слово, ребята, это хороший совет.
- Отдай оружие, - прохрипел босс вышвырнутой компании. - На кого ты работаешь, крутой?
- О железках забудьте, а работаю я на фирму, название которой лучше не произносить вслух.
- На "чистилище", что ль? - осклабился молодой человек с золотыми зубами.
Стас, имевший в виду родной институт, помедлил и кивнул.
- На него, догадливый. А теперь убирайтесь, мо дзиканга кирэтэ имас <Ваше время кончилось (яп.)>.
- Чего? - вытаращился золотозубый.
Стас повернулся и закрыл за собой дверь.
В квартире Мальцева они пробыли три с лишним часа, помогая ему убираться, мыть полы и расставлять мебель так, как она стояла до въезда "фирмачей". Коля пришел в себя, поел, каждые пять минут порываясь высказать свою благодарность друзьям, потом тихо сомлел в кресле, бледный до прозрачности от пережитого волнения, с тенями под глазами и синяками на шее и на руках.
- Его нельзя оставлять одного, - сказала Люба, приготовив кофе для всех.
- Я останусь, - сказал Саша, потягивая ароматный напиток. - Позвоню домой, предупрежу.
- А эти... не вернутся?
Стас, уже выходивший в коридор и убедившийся, что квартиранты убрались и увезли свои вещи, покачал головой:
- Не думаю. Документов на аренду у них нет, качать права нечем, а милицию они явно не любят.
- А про какое "чистилище" они говорили? - поинтересовался Саша. - Не про то самое, что по слухам воюет с мафией?
- Возможно.
- Какое отношение имеешь к "чистилищу" ты?
- Никакого, - честно ответил Стас, в душе твердо решив поговорить с дядей Васей об инциденте с квартирантами, а заодно расспросить его о деятельности "чистилища". В последнее время он все больше убеждался в том, что его любимый учитель каким-то образом связан с ККК.
Домой он ехал в девятом часу вечера, после того как развез по домам Любу и Виктора. На душе лежала странная тяжесть, будто он совершил неблаговидный поступок. Хотя вымогатели квартиры Коли Мальцева получили по заслугам, все больше и больше начинало казаться, что можно было обойтись без демонстрации боевого мастерства. Складывалось впечатление, что Стас как бы обнаружил себя перед некими темными силами, "засветился", как говорят контрразведчики, и теперь следовало ожидать каких-то ответных шагов этих сил.
Конечно, ему и раньше приходилось драться, отстаивая свой выбор позиции, мнение, свободу или честь, но никогда прежде он не ощущал такого дискомфорта, не чувствовал себя таким открытым и уязвимым.
- Какого черта! - вслух сказал Стас, круто выворачивая руль и останавливая машину после поворота с Новоданиловской набережной в проулок, соединявший набережную с Варшавским шоссе: прямо под колеса бросился какой-то человек. И еще толком не разглядев, кто это, Стас вдруг понял, что человек опасен!
Внимание! - сказал ему внутренний голос. - Тревога!
И тогда он сделал то, за что самому долго потом было стыдно, и за что дядя Вася впервые его похвалил: Стас включил задний ход, с визгом шин развернулся и рванул машину обратно на набережную. Выстрелов он не слышал, но понял, что по машине открыли огонь, когда заднее стекло разлетелось на стеклянные брызги, а корпус "шестерки" отозвался дробным грохотом вонзавшихся пуль.
Его не преследовали.
Проскочив под Автозаводским мостом, Стас по Шлюзовой набережной выехал на Садовое кольцо и через полчаса был дома возле Казанского вокзала. Поставил машину на стоянку, насчитав двенадцать пробоин, на вопрос сторожа: что, в аварию попал? - только кивнул.
Дядя Вася сидел на диване в гостиной и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев лицо Стаса, прекратил разговор, встал на пороге спальни, пока тот переодевался.
- Что случилось, Котов?
Стас, выдержав паузу и позаботившись придать лицу безмятежное выражение, рассказал Василию Никифоровичу сначала об инциденте с квартирантами Коли Мальцева, потом о нападении с применением автоматов.
Василий задумчиво подергал себя за мочку уха, помолчал, размышляя и продолжая разглядывать порозовевшее лицо юноши.
- Как он выглядел?
- Не разглядел, - виновато развел руками Стас. - Небольшого роста, плотный, одет в серую куртку... похоже я его сбил. А потом у меня сработала интуиция и я... сбежал.
- Молодец! - хмыкнул Василий.
- Ты... серьезно?!
- Более чем. Если бы не твоя реакция, лежал бы сейчас там... Стреляли из "калашникова"?
- По-моему, из "винтореза". Но их было двое.
- Вот видишь. А как ты оказался в районе Новоданиловской набережной?
- Отвез Виктора домой, он там недалеко живет, на Нагатинской. И все же я не понимаю, почему они напали, начали стрелять... Обознались? Ждали другого на похожей машине?
- Хотел бы и я это знать, - проворчал Василий. - Однако таких совпадений не бывает. Да и светло слишком было, чтобы обознаться.
- Но не могли же они знать, что я поеду именно этим путем, если ждали именно меня. И кому я нужен? Хотя... может быть, это были те ребята, которых мы выдворили из квартиры Кольки?
- Тогда они должны были следить за тобой от Никитских ворот.
- Я бы заметил, - твердо сказал Стас, отправляясь в ванную.
Остановился на пороге, оглядываясь на сумрачно-невозмутимое лицо дяди. - Не одобряешь, что я ввязался в эту историю?
- Еще не знаю, - улыбнулся Василий. - Но похоже, ты избрал мой путь.
Много лет назад я тоже начинал активно восстанавливать справедливость, давая отпор разного рода подонкам.
- А сейчас?
Василий выдержал деланно-простодушный взгляд Стаса, похлопал его по плечу, подтолкнул к двери ванной.
- Иди, умывайся, ужинай, потом поговорим.
- Как ты думаешь, кто в меня стрелял? Я же вижу, ты рассчитал версию.
Василий повернулся, ушел в гостиную и уже оттуда ответил:
- Похоже, парень, тебя просто кто-то недооценил.
ПРОРЫВ В МИР
Казанская группировка насчитывала по данным Василия семьдесят человек и придерживалась исключительно самостоятельной линии во всех спорных вопросах с другими бандформированиями. Судя по ее деятельности, это была группировка беспредельщиков, не считавшихся ни с какими авторитетами криминального мира. Руководил ею некто Роман Владимиров, двадцати восьми лет от роду, отсидевший в зоне семь лет и прославившийся своей жестокостью и презрением к боли. Говорили, что он чуть ли не бывший чемпион Европы по кикбоксингу. Едва ли это соответствовало истине, но драться бандит умел и держал своих подельщиков, среди которых почти не было не судимых, в суровой узде.
Преступной специализацией группировки были рэкет, разбои, грабежи, похищение детей с целью выкупа, заказные убийства. В сферу ее влияния входили: вещевой рынок в Сокольниках, универмаги "Московский" и "Сокол", автовокзал "Комсомольский", три железнодорожных вокзала - Казанский, Ярославский и Ленинградский, торговля в районе вокруг вокзалов и у метро, гостиничные комплексы на Каланчевке, в Сокольниках, в районе Басманной и Красносельской, стадиона "Локомотив".
Группировка имела четкую внутреннюю структуру и распределение ролей, разведку и контрразведку, связи в правоохранительных органах. Полгода назад члены казанской команды Бочки и Свиридов взбудоражили всю Москву, устроив перестрелку в "Макдональдсе" на Пушкинской площади, во время которой десять человек получили ранения, в том числе туристы из США, и после чего во всех ресторанах сети "Макдональдс" на входе поставили металлоискатели. Задержать стрелков на месте разборки не удалось, они находились в федеральном розыске до сих пор. По сведениям Василия они спокойно продолжали "работать" в группе по своей основной специальности - грабежи и заказные убийства. Кроме того имелись данные, что группировка Владимирова владеет магазинами в Австрии, Гонконге, Германии и Литве.
Никакой опеки казанцы не терпели, в том числе со стороны воров в законе старой формации. Это действительно были беспредельщики, наводившие ужас на всех, кто с ними сталкивался, подкармливаемые кем-то из сановных лиц государства.
- Пора за вас браться, парни, - вслух сказал Василий, сидя перед экраном компьютера с выведенным на него досье на казанскую банду. - Если для вас предела нет в безнаказанности, то он есть для нашего терпения.
Полистав досье, Вася принялся читать общий анализ состояния государства, подготовленный аналитиками центра стратегических исследований ФСБ; о том, что к совсекретным документам имеет доступ не работник службы, федералы, естественно, не догадывались. Пробежав глазами текст документа, Вася не стал ужасаться, ахать и восклицать: Боже мой! В принципе, он знал положение дел в стране, экономика которой практически полностью перешла под контроль преступных группировок. Органы государственного управления также контролировались "семьями" СС, экономическая, финансовая, политическая и военная мощь которых уже не позволяла государству ликвидироватьихэкономическимииправовыми методами.
Чиновники-расхитители, жулики, спекулянты, мошенники, валютчики, казнокрады, рэкетиры и бандиты легко влились в новые экономические отношения, не считаясь ни с какими законами, ибо вся страна стараниями правительства и Думы была опущена до их уровня, куплена, продана и предана.
Общество России превратилось в общество криминализированное, где законодательная база была создана в интересах преступных кланов и не могла карать их по заслугам. Борьба за передел собственности шла уже не на уровне здравого смысла, а на уровне инстинктов. Звериная, пещерная психология бандитов и мафиози нынешней России могла поразить кого угодно, только не депутатов Госдумы, продолжавших торговать и продавать. Однако борьба за передел сфер влияния по отраслевому и территориальному принципам закончилась с приходом к власти "маршала" Сверхсистемы Рыкова, у которого проснулся комплекс собственника, тяга к лидерству и крайняя агрессивность.
Известно, что высшая форма собственности - власть, поэтому Герман Довлатович жаждал власти, причем власти абсолютной, и шел к своей цели напролом, невзирая на сопротивление государственных структур и кардиналов Союза Девяти, не желавших терять своего влияния на социум. Для достижения цели Рыков не гнушался даже элементами психофашизма, используя бессознательные инстинкты толпы: тягу к свободе, к самоутверждению, поклонение вождям, националистические устремления, подчинение стандарту, психологическую неустойчивость. Толпа моментально зверела, стоило бросить ей клич: "Бей иноверцев, спасай Россию!" И Рыков умело пользовался этим рычагом, добиваясь проведения через Думу законов, помогающих СС утверждать свое господство там, где было выгодно.
Фамилия Рыкова в документе конечно не фигурировала, маршал СС обозначался в нем "фигурой умолчания", но Василий хорошо понимал, о ком идет речь. Но больше всего его поразил вывод экспертов ФСБ: в стране (и во всем мире!) шел интенсивный процесс исключения из культурного оборота культурных ценностей, резко уменьшилось разнообразие социальных структур и институтов, что являлось явным признаком конца эволюции социума.
Заинтересовавшись, Василий поискал разработчиков аналитического центра, сделавших столь неординарный вывод, и не удивился, когда прочитал фамилию Головань. Кирилл Данилович Головань был заместителем директора Международного института стратегических исследований и кардиналом Союза Девяти. Возвышение Рыкова ему мешало и он искал возможности ограничения деятельности СС и ее маршала.
- Ну-ну, - пробормотал Василий, - было бы просто здорово, если бы эти волки скушали друг друга.
"Что ты об этом думаешь?" - напечатал он на экране компьютера, добавив значок "диалог".
"Не валяй дурака", - ответил компьютер, подумал и добавил:
"Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный день не надейтесь на милость Творца!
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца".
Омар Хайям
- Твоими бы устами да мед пить... - пробормотал Василий, которому иногда казалось, что его компьютер - "Шайенн-2000" и впрямь разумен.
Компьютер он забрал из квартиры Соболева еще десять лет назад, это была именно та машина, через которую Соболев запустил "черный файл" для связи с Монархом Тьмы, и вполне могло быть, что она сохранила магические следы присутствия многореального существа, которым был Монарх.
В дверь позвонили. Василий прислушался к себе и поплелся открывать: пришел Самандар. Он молча пожал руку хозяину и прошел в кабинет. Кивнул на экран:
- Ведете философские беседы?
- Наследие Соболева. Чего только в его памяти нет.
- С казанцами работал?
Василий вывел на экран досье на казанскую бандгруппу.
- Я думаю, ее деятельность чем-то выгодна Рыкову, иначе он бы не терпел ее беспредел так долго в ущерб скрытности СС. С помощью казанцев он вероятнее всего давит на политиков и одновременно отводит внимание правоохранительных органов от более крупных операций.
- Пора планировать бандлик.
- План давно готов, можешь ознакомиться и подкорректировать.
Понадобится шесть-семь мейдеров, чтобы уничтожить сразу всю группировку.
Самандар сел за стол и несколько минут изучал план ликвидации казанской банды.
- В принципе годится. Но одновременно с ликвидацией необходимо скинуть файл связей группы с депутатами и Рыковским СС в сеть Федеральной службы безопасности.
- Почему туда, а не в службу безопасности президента?
- Президентскую сеть контролирует Рыков, ребята из федеральной команды более свободны.
- Файл практически готов. Можем запускать хоть сейчас. Кроме него я подготовил наш "Коррумп-реестр", хотя он явно неполон. Но дополнить его - твоя забота.
Вахид Тожиевич кивнул, выводя на экран "Коррумп-реестр" - список высокопоставленных лиц России, так или иначе связанных с организованной преступностью. Возглавлял список вице-премьер правительства Лобанов.
- Да, это будет хороший нокдаун Герману, - сказал Самандар, дочитав документ. - Не хватает двух десятков деятелей поменьше рангом, но мне нужно время, чтобы проследить связи каждого. Когда мы этот список выстрелим в эфир, разразится сильнейший правительственный кризис.
- Я не уверен, что это изменит систему, - негромко сказал Василий. - Мы не можем влиять на расстановку кадров в правительстве, а тем более в Думе, все решает властный эгрегор, а у Рыкова слишком много людей расставлено по всей структуре управления, в том числе зомбированных, не поддающихся никаким увещеваниям.
Вахид Тожиевич остро глянул на Котова.
- Ты предлагаешь не трогать систему?
- Бросая вызов Рыкову, мы бросаем вызов Монарху, а это уже совсем другой уровень разборок.
- Я тебя не вполне понимаю.
Василий вздохнул.
- До этого момента мы воевали с "эсэсовцами", с мафией и коррумпированными чиновниками. Как только мы опубликуем "К-реестр", уровень войны резко повысится, за нас возьмутся кардиналы Союза Девяти и Монарх Тьмы, который сейчас дружен с Германом Довлатовичем, и одним нам эту войну не выдержать. Нужен Соболев.
- Он мертв... ну, или где-то в "розе", что для нас одно и то же.
- Надо попытаться отыскать его.
Самандар скептически скривил губы.
- Мы туда не пройдем.
- Мы не пытались, - хмуро отрезал Василий. - Я собираюсь заняться поисками серьезно и уже предпринял кое-какие шаги. Хочешь - присоединяйся.
- Какие шаги?
Василий усмехнулся.
- Попросил совета Хранителей.
- Разве они открыли доступ к своей общине?
